Нужно принять законы, которые предусматривают тяжелейшее наказание членам семьи террориста. Отдавать под суд родственников, которые знали о планах своего члена семьи - и не донесли: его отца, его мать, брата, подругу.
Каббалист Михаэль Лайтман призывает объединиться и внести в мир добрую силу, которая остановит террор.
Мы привыкли упрекать Европу в том, что она закрывает глаза на рост радикального исламизма и становится объектом террора. Однако пример Северного крыла Исламского движения показывает, что в Израиле дела немногим лучше.
Внезапно вышедший из укрытия демон терроризма в один вечер подменил мироощущение, складывавшееся в Европе столетиями. Сегодня у жителей континента уже есть ответ на вопрос "кто виноват?".
Теракты в Париже, убийство карикатуристов "Шарли Эбдо", резня в кошерном гипермаркете – все это отзвуки давней франко-мусульманской битвы.
Как мы живем отдельно от других народов – так и умираем наособицу. И никогда европейцы не признают убийство цивилизованного француза или бельгийца равным убийству израильтянина.
"Если кто-то из вас рассчитывает обернуть в свою веру новых сторонников, учтите, что нашу страну будут защищать тысячи".
После терактов 13 ноября вокруг раздается множество самых разных суждений. От набившего оскомину "нельзя мешать всех в одну кучу", до заявлений об ответственности Запада в противостоянии с Исламским государством.
Атаки заставляют многих на Западе беспокоиться об исламе и связанным с ним темам - от постройки минаретов до инфибуляции женщин.
Армия и полиция не знают, что делать по этому поводу. Судебная система находится в параллельной реальности. И это называется "впереди планеты всей по борьбе с террором"?
Мало кто из брюссельцев знает, что такое джихадизм, но все в курсе, что в Моленбеке грабят людей на улицах, торгуют наркотиками и воруют. Моленбек превратился в рассадник джихадизма, и это свидетельствует о том, что Бельгия находится в глубоком кризисе.
В природе не бывает монотонных процессов и окончательных эволюционных побед. И на смену государству будут приходить новые формы политической власти, включая забытые.
Трагедия в Париже повлекла за собой какой-то абсолютный многодневный фестиваль пошлости, который является, может быть, худшим оскорблением памяти павших. Всяк желает попиариться.
В последние дни, когда в Париже произошла кровавая бойня, Моленбек в общественном сознании превратился из этнического уголка Брюсселя в гнездо европейского джихадизма.
Старожилы страны ведут себя достойней. Они пережили много войн, вспышек террора и понимают, что в экстремальных ситуациях нельзя терять самообладания.
Поскольку город Бамако находится не на "оккупированных Израилем территориях" и не в Европе, а в центральной Африке, вряд ли теракт заинтересовал лицемерную мировую общественность.
Франция и Европа превратились в места, опасные не только для жизни, но даже просто для посещения, и не столько из-за террора, сколько из-за властвующего там режима политкорректности. Мораль террора или террор морали?
Когда-нибудь Amnesty International или аналогичная Human Rights Watch опамятуется от таких текстов? Ответ: "Никогда". Потому что это тот деструктивный мем, на котором они паразитируют, это их хлеб, их статус и их бабло.
Совет Безопасности единогласно принял французский вариант резолюции по противодействию терроризму в Сирии и Ираке. На первый взгляд, резолюция правильная и нужная.
Восток, как известно, дело тонкое, а где тонко - там и рвется. Ближневосточный регион давно трещит по швам, мы чувствуем это на парижской земле, в небе над Синаем… Это касается каждого, тут никто не застрахован.