Пляски вокруг осколков, или Нил Саймон в Холоне
Они играют от души, с самоотдачей, слышат друг друга, чувствуют партнеров. Они умеют быть живыми и искренними. Музыка и свет приходят по щелчку, флюиды очарования струятся в зал.

Они играют от души, с самоотдачей, слышат друг друга, чувствуют партнеров. Они умеют быть живыми и искренними. Музыка и свет приходят по щелчку, флюиды очарования струятся в зал.
Они необыкновенные, люди-человечки, мудрые, простодушные, яркие, как радуга, как летящие сияющие частички фейерверка.
"Последнее лето" - лишенный клише взгляд на маленькое извержение вулкана. Это сцены из человеческой комедии, которую не дописал Бальзак.
Иерусалим. Город, который раскинулся в эпицентре религиозных молений и строгих обетов, в рощах сказаний и мудрых предчувствий. Храмы и тропы его - дети вечности. А вечность не постичь и на составные части не разрезать…
Гости страны, новые граждане именно тут могут ощутить всю неповторимость, горделивую красоту искусства танца Израиля, его революционность, свободу от клише.
В ходе путешествия, блуждания, попадания в самые интересные и таинственные кулуары оркестрового дома мы увидели святая святых этого обиталища музыки.
Регина Александровская в новой постановке "Риголетто" подхватила жезл режиссера Мигеля дель Арко, собрала воедино порывы и фантазии всего творческого коллектива.
Режиссер Семен Александровский представил нечто непривычное, оригинально-вызывающее, поставленное по пьесе профессора литературы, амбициозного и неординарного Йоава Ринона.
Юлиан Рахлин ведет оркестр так убежденно и горячо, будто все, о чем повествует музыка, происходит в его жизни - или в жизни каждого человека в зале.
Это был важный концерт. Показательный. В некотором смысле уникальный.
Пьеса Уайльда "Саломея"- манифест эстета, парадоксального насмешника, изысканный цветок, источающий яд, мускус, свет луны, аромат роз.
На сцене - актриса и двадцать пять кукол. Спектакль по повести Эфраима Севелы. Еврейская тема сопрягается со страшненькой, знакомой многим удавкой советского быта.
Если хотите, чтобы в вашей жизни стало чуть больше света и уюта - приходите в этот уголок Тель-Авива. К фонтану возле театра "Гешер".
Эту фотовыставку можно считать вехой. Символом маршрута. Творческим отчетом титулованного израильского фотохудожника Бориса Равича.
Создатели спектакля сместили акценты, решительно приписав пьесе новые, неожиданные линии. Действие происходит в наши дни.
Сергей Николаевич расскажет о невероятных парах - Алене Делоне и Роми Шнайдер и о Серже Генсбуре и Джейн Биркин. Представит свои книги.
Спасение авторитета оркестра, исполнение серьезной и сложной программы в экстремальных условиях - дело благородное.
Актриса Нета Рот - человек занятой. Ее насыщенная жизнь включает репетиции, съемки, спектакли, работу над собственными литературными произведениями.
Этот спектакль, наверное, самый острый и актуальный среди всего того, что показывают сегодня на израильских сценах.
Итак - про предков. Про Авраама, Ицхака, Сару, Лею, Иакова. И Ривку. На русском спектакль, почему-то, называется "В гостях у предков". На иврите - "Отцы и матери". Праотцы. И это про них, про предков.
Чайковский сочинял ее - как и всю свою музыку! - на грани между депрессией, непереносимой болью, неуверенностью в себе и редкими часами надежды и оптимизма.
Мы стараемся жить. И нам необходимы хорошие собеседники. Русскоязычное сообщество Израиля ожидает несколько встреч с выдающимся журналистом.
Спектакль театра "Гешер" получился пластичным, красочным, очень теплым. Как руки дорогого человека, бабушки или няни, надежно защищающие от бед и жизненных гроз.
Хочу, чтобы новые репатрианты, а также все, помнящие русский язык, ходили на такие спектакли, как "Лифтоненавистник". И говорю, восклицаю из партера: "Браво!".
Никто до сих пор не находил в пьесах Чехова или Тенесси Уильямса, в прозе Гоголя то, что умеет найти Кайт. Это даже иногда раздражает: как же это?
Гиль Шохат - наш музыкальный джинн. Может все. Творит чудеса. Трудится. Сверкает. Властвует в концертных залах. С юбилеем, маэстро джинн!
В странном соединении, в цветении виртуозных приемов и немного шокирующем воплощении прошли на сцене жизнь, смерть.
Когда входила в зал, мелькнула глупая мысль: неужели это будет последняя музыка, которую я услышу в жизни?..
Ханох Бен-Дрор рассказал о своей бездне. О современном мире, в котором так много пустоты и тьмы.
Свежесть, тонкая нюансировка, новизна, несуетный, не мчащийся темп присутствовали в этой суперзнаменитой музыке. Хит обрел неожиданные, новые и важные черты.